Скачать, pdf1970-е годы – относительно спокойное время в 95-летней истории смоленской писательской организации. Эти годы не отличаются бурными исканиями и достижениями первых десятилетий её существования (1920-1930-е годы), когда громко заявила о себе Смоленская поэтическая школа. Позади остались страшные годы войны и годы успешного восстановления в послевоенный период. Ещё не наступил период распада страны и разделения единой организации на два союза, ныне существующих.
Чем же жила смоленская писательская организация в 1970-е годы, время так называемого "застоя"?
Ярким событием в литературной жизни не только писателей-смолян, но и литературной общественности всей страны, стало выездное заседание Секретариата Союза писателей РСФСР, прошедшее в Смоленске 12-14 декабря 1974 года (тема: "Новое в поэзии 1970-х годов) во главе с председателем правления С. Михалковым, с участием Ю. Бондарева, С. Залыгина, В. Липатова, С. Орлова, Д. Гранина, Г. Горбовского, Н. Доризо, Е. Долматовского, Ю. Друниной, К. Кулиева, Ю. Прокушева и др. Никогда, ни ранее, ни позднее, столько литературных знаменитостей разом Смоленск не видел. В Государственном архиве Смоленской области (ГАСО) хранятся объёмные протоколы выступлений писателей, прозвучавших на этой встрече.
0 каждодневной, не парадной жизни писательской организации также можно судить по сохранившимся протоколам Смоленского от деления Союза писателей СССР1. Благодаря кропотливой работе и энтузиазму Н. Н. Чепурных, известного смоленского краеведа, многие протоколы собраны, расшифрованы и опубликованы. В самом конце 2019 года вышла в свет объёмная книга "Полилог в контексте времени" (Смоленск: Свиток, 2019), куда вошли протоколы заседаний периода 1940-1990-х годов2.
В чём смысл публикации протоколов? Это документ времени. Как сказано в редакторском предисловии, "<...> поэтика протоколов красноречиво расскажет о сложном полилоге голосов смоленских писателей в контексте драматического времени – второй половины ХХ века"3.
В книге представлены протоколы двух типов: плановых рабочих заседаний организации (отчётное собрание, приём в члены организации) и литературных "четвергов" (обсуждение писательской "кухни", критический разбор произведений конкретных авторов). Благодаря их публикации в распоряжении исследователя на сегодняшний день есть богатый материал для того, чтобы представить формы работы писательской организации и её содержание.
Чрезвычайно информативным с интересующей нас точки зрения представляется отчётно-выборное собрание смоленского отделения Союза писателей, состоявшееся 27 мая 1971 года. На нём присутствовали не только члены Союза писателей, но и "литературный актив Смоленска и области; приглашённые гости". С докладом выступил ответственный секретарь организации Ю. В. Пашков. В его выступлении неоднократно указана руководящая и определяющая роль партии в жизни страны, в частности в её культурной составляющей: "Товарищи! Два года, прошедшие с момента последнего отчётно-выборного собрания, были означены двумя крупнейшими событиями в нашей жизни – 100-летием со дня рождения В. И. Ленина и XXIV съездом партии <...>" (с. 258); "Партия своим решением призывает советских писателей правдиво, смело, с партийных позиций говорить о многообразии жизни нашего народа, помогать ему решать сложные и величественные задачи коммунистического строительства, воспитывать нового человека <...>. Таким образом, речь идёт о создании честных, правдивых книг, которым одинаково чужды и слащавая лакировка в изображении действительности, и беспросветное очернительство, бескрылый натурализм" (с. 258–259).
Рассказав о том, что смоленские писатели тщательно изучили материалы съезда КПСС, Пашков подытожил эту часть своего выступления: "Нет сомнения, что материалы съезда станут основой практической деятельности нашего писательского коллектива, который приложит все силы к тому, чтобы создать высокохудожественные произведения, проникнутые духом партийности, отвечающие принципам социалистического реализма" (с. 259).
Далее следовал отчёт о положении дел в смоленском отделении Союза писателей. Нельзя назвать его демонстративным, исполненным ложного пафоса и стремления приукрасить реальность: наряду с заслугами смоленских прозаиков, поэтов, драматургов, критиков Ю. Пашков не скрывает и существующих проблем.
Например, говоря о смоленских поэтах, Пашков не ограничивается похвалами: "Далеко не всегда поэт заботится о музыке стиха и, порою, строки звучат глухо, как сырое дерево" (о Л. Козыре; с. 264); "Забота о ясности мысли и полноте переживаний была оттеснена желанием выразиться повычурней. Началось мучительное придумывание архисовременных метафор. <...> Мы встречаем "солнцебровых Аэлит", "улыбки спелые", "ноги-маятники", "неоновые молнии", "фестиваль молодых громов" и т. п." (о Николае Полякове; с. 264–265); "Сергей Михайлович непостоянен в своих привязанностях: то займётся музыкой, то увлекается фотографированием, то сбором фольклора, то изучением собак. Всё это называется "хобби". Поэзия, требующая полной и безраздельной духовной отдачи, не прощает непостоянства. И расплата за это – дилетантство, любительство" (о Сергее Машкове; с. 265).
Подытоживает размышления о положении дел в поэзии докладчик так: "Мал круг наших тем, плохо мы развиваем в себе (социологический) тип мышления. Мы будем плохими наследниками Исаковского, Твардовского и Рыленкова, если ограничимся освоением их достижений и не попытаемся в меру своих сил и способностей продолжить эти традиции" (с. 266). Звучит актуально и поныне.
Интересную часть доклада представляет отчёт о деятельности региональных литературных объединений. Сейчас тема кружков, литературных групп и объединений актуальна в литературоведении, и у нас есть богатый фактический материал. Проиллюстрируем сказанное одним примером разностороннего сотрудничества Смоленского отделения Союза писателей с самодеятельными авторами. В докладе сказано, что "в конце прошлого года (т. е. 1970 года – Л. П.) был создан областной Совет литературных объединений <...>. <...>, разработан план мероприятий. Предусматривается регулярное проведение областных литературных семинаров, вызовы на писательские "четверги" наиболее одарённых авторов для обсуждения рукописей. Намечены выезды членов Союза писателей в города и районы области для оказания творческой помощи литературным объединениям. Решено также провести конкурс на лучшее стихотворение и рассказ <...>. <...> это, несомненно, приведёт к хорошим итогам – оживится литературная жизнь в городах и сёлах области, и всё талантливое будет получать профессиональную и своевременную помощь" (с. 270–271).
Отметим, что многое из сказанного тогда, в начале 70-х годов прошлого века перекликается с нашим проектом "СловоТворчество", недавно получившим поддержку Фонда президентских грантов4.
Руководителей современных отделений Союза писателей при нынешнем остром безденежье, наверное, расстроил бы отчёт о тратах, особенно факты недорасходования выделенных средств: "Средства Смоленской писательской организации расходовались по следующим статьям: оплата за рецензирование, за перепечатку рукописей, командировочные расходы, на встречи с читателями и проведение семинаров" (с. 276). Из всего перечня расходов приведём коротенькую выдержку: "Расходы на вызов литературного актива на "четверги" составили в 1969 году всего 22 руб. из 100, а в 1970 году – вообще не было израсходовано ни рубля на эти цели. Союзу писателей нужно до конца года использовать эти средства по своему прямому назначению" (с. 276).
И отчёт руководителя смоленского отделения СП Ю. Пашкова, и обсуждение его доклада наглядно представляют, чем была наполнена жизнь смоленских писателей в 1970-е годы. Дополняют картины протоколы рабочих заседаний.
В начале 1970 года в Смоленском отделении Союза писателей было 10 человек (Е. Алфимов, Н. Антонов, А. Бодренков, Д. Дворецкий, В. Звездаева, Е. Марьенков, Ю. Пашков, Н. Семёнова, Д. Цыбизов, Т. Ян). Не так много, и, по-видимому, вопрос о пополнении рядов организации стоял остро.
За рассматриваемый период на заседаниях неоднократно ставился вопрос о приёме того или иного литератора в Союз. Единогласно поддержали кандидатуру поэта и журналиста Леонида Козыря, поэта Алексея Мишина; журналиста, а в прошлом летчика-испытателя Александра Демченко; журналиста Сергея Козлова-Куманского, добровольцем ушедшего на войну, репрессированного в 1945-м и реабилитированного в 1957 году. Так или иначе всех хвалят за умение воплощать в своих произведениях жизненную правду с правильных, обусловленных личным опытом и решениями партии позиций.
Приведём фрагмент обсуждения кандидатуры Л. И. Козыря:
"Д. Дворецкий. Стихи Л. И. Козыря мне близки. Он до тонкости знает армию. Они многое дадут тем, кто не был в армии. <...>. В новых его книгах усилилась гражданственность. <...>
Н. Семёнова. Нам врезалась в память война, потому что нас она застала в ту пору, когда мы быстро начинали осмысливать жизнь. Мне близки его стихи о войне. <...>
Н. Антонов. Его стихи выделяет чувство гражданственности. Он всё пропускает через сердце. Мы в его стихах ощущаем черты поколения, к которому он принадлежит. <...> Я присоединяюсь к предложению товарищей – рекомендовать в Союз писателей" (с. 257).
Не так гладко прошло обсуждение того, достоин ли стать членом Союза писателей журналист Н. К. Павлов. Один из тех, кто дал Павлову рекомендацию, Н. Антонов говорил: "Революционный пафос, острая публицистичность, художнический глаз характерны для произведений Павлова. Павлов тяготеет к очерковому плану, и это очень хорошо. Беда критиков творчества Павлова состоит в том, что они зачастую не умеют подняться над личными вкусами, оценивают произведение с сугубо личных, вкусовых позиций, не считаясь с творческой манерой автора, с его эстетической позицией, пытаются навязать свои вкусы, свою манеру" (с. 279).
И те самые, не названные Антоновым, критики тут же дают о себе знать: "В. Звездаева. Н. К. Павлов недостаточно участвует в работе писательской организации. Мне кажется, что его книги носят более журналистский характер, чем литературный" (с. 280).
Несмотря на подбадривающие и даже хвалебные отзывы Е. Аникеева, Л. Козыря, А. Мишина, Т. Ян, противники принятия Павлова стоят на своём: "Н. Семёнова. Мне кажется, что нужно различать художественную документалистику и журналистскую документалистику. Я считаю, что в данном случае мы имеем дело со вторым" (с. 280).
Открыто высказанная позиция подтвердилась и при тайном голосовании: два из десяти голосов – против.
Гораздо более драматично развивались события вокруг заявления о приёме в Союз писателей поэта Виктора Смирнова. Заявление рассматривалось на заседании, прошедшем 19 июня 1972 года.
"Н. Антонов. В. Смирнов, вместе со сборником "Русское поле", представил рукопись новой книги. Хотя в ней есть талантливые стихи, но большинство их мелки по теме. В стихах, особенно о любви, много банальностей. Ощутима тяга автора к архаизмам, на каждом шагу поминается Бог. Немало стихотворений, проникнутых упадническими настроениями. Автору нужно посоветовать расширять свой кругозор и тематический диапазон.
Предложение: вопрос о приёме поэта В. Смирнова отложить до выхода новой, творчески более зрелой книги.
В. Звездаева. Если по отдельности, то стихи хороши, но вместе – это узкий круг тем, самолюбование. <...> пора ему оглянуться и писать не только о своём узком мирке. По своему уровню, по отношению к миру он, безусловно, поэт. Человек ещё не нашел своей темы. Не нравится и его самоустремлённость от жизни, от труда людей, от их житейских нужд. <...>
Ю. Пашков. <...> В новой рукописи В. Смирнова есть стихи, отмеченные чертами подлинной поэзии. Они говорят о больших, пока ещё не реализованных возможностях автора. Меня в новой рукописи не устраивает оторванность от времени, от людских судеб, узость тематики, изобилие банальностей и штампов, которые непростительны для выпускника Литературного института. <...>
В настоящее время рано ещё рекомендовать В. Смирнова в Союз писателей" (с. 277).
Стать членом Союза писателей Виктору Смирнову удастся лишь в 1975 году. Насколько качественные изменения произошли за это время с автором, по протоколу обсуждения судить трудно. Участвующие в обсуждении ограничиваются краткими высказываниями:
"Л. Козырь. Мы знаем творчество Смирнова. Поэт он интересный, перспективный. Я – за приём.
Т. Ян. Думаю, что вполне заслуживает быть членом ССП. Русская школа, ясность, пронзительность стихов.
A. Мишин. Я – за приём.
Д. Дворецкий. Продолжает традиции "Смоленской школы". В книгах его глубокое знание того, о чём пишет "свой человек в деревне" В. Смирнов. Высокую оценку книги его дал С. Наровчатов.
Н. Семёнова. Поэт начинается с третьей книги. В. Смирнов опровергает это. Вторая книга В. Смирнова говорит о его зрелости, о приятном отношении к слову! Мне близка его нравственная позиция. Голосую за приём.
Е. Алфимов. Очень русский поэт, сердечный, простой, добрый. За приём!
B. Цыбизов. Я – за приём!
Е. Максимов. Я – за приём!" (с. 281)
Возможно, свою роль сыграл и тот факт, что Смирнов заручился рекомендацией ректора Литинститута.
Сохранившиеся протоколы заседаний разных лет, протоколы литературных "четвергов" (некоторые читаются как фрагменты интереснейших пьес о жизни советских и постсоветских литераторов), мемуары участников событий, вводимые в научный оборот, станут существенным дополнением для реконструкции различных этапов жизни смоленской писательской организации.
Л. В. Павлова, доктор филологических наук, профессор кафедры литературы и журналистики СмолГУ
