Скачать, pdfВ контексте темы сегодняшних чтений, посвящённых в том числе истории отечественного образования, персональному, личностному опыту деятелей образования, история университетских центров представляет очевидный интерес.
Как и в целом в советской истории, в истории советского высшего образования много мифов и стереотипов, широко распространённых не только в обывательском сознании, но и в профессиональной среде. Так, мы привыкли думать и считать, что молодая советская власть в числе первых своих креационистских проектов обратилась к непаханому полю образования и начала строить мощную и развитую образовательную инфраструктуру, которая и сделала образование доступным для самых широких слоёв советского общества.
Обращение к истории отдельных "советских университетов" российской провинции в свете сказанного приобретает очевидный практический смысл. Результаты подобных опытов способствуют демифологизации представлений о том, кто в реальности создавал советскую систему образования и чем эти люди руководствовались на данном пути.
При этом человеческое измерение событий "большой истории" имеет особый познавательный вес, и потому сегодня представляется важным сказать о людях, приложивших свои усилия для создания университета в Смоленске.
Университет в Смоленске был основан 7 ноября 1918 года. Официальный же документ о его утверждении Наркомпросом появился в конце февраля 1919 года и уже этот разброс в датах позволяет отметить и темп, и противоречивость, и административную непоследовательность в его основании. Всё дело в том, что в провинции, и в Смоленской губернии в частности, стремление к открытию университетского центра возникло задолго до революций 1917 года: первые протоуниверситетские центры возникали с начала 1910-х годов. Но имперский административный аппарат блокировал создание новых университетских центров. Стремление к открытию университета в Смоленске обострялось и близостью черты оседлости (с массой молодежи, для которой по национальному признаку путь в университет был закрыт), и наличием профессиональной интеллигенции, не встроенной в академическую активность.
Обстоятельства решительно изменились в конце 1917 года с разрушением имперской системы и порождённых ею ограничений. Не имевшая выхода инициатива сразу же получила оформление и развитие. Какие цели преследовали люди, выступавшие в 1918 году с инициативой создания университета? Один из инициаторов, Н. И. Кибовский, чиновник губернского "внешкольного подотдела" Западной области, так характеризовал ситуацию: "Стремление населения иметь у себя высшую школу вообще давно проявляется в различных формах. До революции пытались в этом направлении сделать всё, что только можно. Нельзя было создать университет, открывали учительские институты и отделения Московского археологического института, но параллельно с этим зондировали почву для открытия университета где-либо в Западной области"1.
Одним словом, когда поменялись внешние условия, местная интеллигенция как наиболее активная масса населения пришла в движение и принимала энергичные меры для реализации своих чаяний, становившихся планами. Уже летом 1918 года была сформирована инициативная группа – "внешкольный подотдел Запобласти" во главе с Н. И. Кибовским, организовавшим двухмесячные курсы для подготовки открытия трёхступенчатого пролетарского университета. Одновременно говорили о создании и пролетарского, и государственного университетов, вели отбор студентов из числа обучающихся в Смоленске. Участниками процесса стали самые разные люди. К примеру, организацию университетской библиотеки доверили епархиальному редактору Н. Н. Редко-ву. Подготовительная работа шла параллельно с диалогом с местным исполкомом и молодым Наркомпросом. Все ключевые решения были приняты комиссией по организации университета на заседании 30 октября. Далее в течение недели инициативная группа настойчиво добивалась (в ходе ряда встреч и совещаний в Наркомпросе) открытия университета к символической дате – первой годовщине Великого Октября – 7 ноября. Препятствия были весомыми. Так, наркомат требовал финансирования от исполкома в размере не менее 50% сметы. Да и саму смету нужно было уметь составить и обосновать.
Смолянам повезло привлечь в ряды ходатаев перед Наркомпросом видных столичных политиков и общественников. Но центральными фигурами организационного этапа всё же были смоляне.
В октябре 1918 года деятельность по согласованию открытия университета с Наркомпросом вёл Александр Чаплин (1895–1981), представитель видной смоленской семьи общественных деятелей, брат лидера РКСМ Н. П. Чаплина (1902–1938)2. Александр Павлович – единственный участник событий, оставивший воспоминания о своей работе, в которых нашёл отражение и сюжет основания университета3. Как часто бывало в начале ХХ века, Александр Павлович, будучи выходцем из семьи священника4, в революционное время отказался от семейной традиции. В 1914 году он окончил Смоленскую губернскую мужскую гимназию и поступил в Московский университет на медфак. В 1916 году за политическую пропаганду среди студентов был административно выслан в Рязань, затем восстановился в числе студентов, служил счетоводом на Московско-Казанской железной дороге. В феврале 1918 года он был приглашён на должность Смоленского губернского комиссара народного просвещения, затем избран членом Смоленского горисполкома и членом Смоленского губиспол-кома; работал заведующим Смоленским уездно-городским отделом народного образования. В июле 1919 года А. П. Чаплин был назначен заведующим Смоленским ГУБОНО5.
Именно А. П. Чаплин от лица комиссии по созданию университета был делегирован в Социалистическую академию в Москве с просьбой о содействии в открытии университета, присутствовал на заседании коллегии народного образования, определившей конкретные условия для открытия университета. 31 октября он вернулся в Смоленск, чтобы заручиться гарантией финансирования университета от областного исполкома и, получив её, вновь отправился в Москву. Александр Павлович долгие годы работал в учреждениях культуры, но участие в открытии университета осталось одной из самых ярких страниц его биографии.
Революционная атмосфера открывала творческие способности не только молодых революционеров. Часто они объединялись с видными учёными-марксистами и революционерами с солидным подпольным стажем. Принимая А. П. Чаплина, президиум Социалистической академии делегировал для поддержки Смоленского университета одного из самых ярких своих профессоров – М. А. Рейснера. Михаил Андреевич Рейснер (1868–1928) – видный российский учёный-юрист, историк и один из основоположников национальной социальной психологии. В 1893 году он окончил юридический факультет Варшавского университета. В 1896 году был командирован в Гейдельберг, где проработал два года. В 1898–1903 годах он был профессором юридического факультета Томского университета, одним из идеологов свободы совести и концепции "нового права". Из-за своих марксистских взглядов был вынужден эмигрировать, жил в Германии и Франции. В 1907 году Рейснер вернулся в Россию и стал преподавателем в Санкт-Петербургском университете6. Известен он был и как литератор, создатель литературно-философского кружка. Во время Первой мировой войны выпускал, совместно с дочерью Ларисой, журнал "Рудин"7, много печатался в нём сам. После революции 1917 года работал профессором в Петроградском университете, участвовал в разработке первой советской конституции. М. А. Рейснер был одним из основателей Социалистической (Коммунистической) академии как центра марксистской социальной науки и одним из основателей Русского психоаналитического общества, работал в Наркомпросе и имел дружеские связи с наркомом. Его послереволюционные труды сделали из него апологета марксистской теории государства8. Именно поэтому в деле открытия университета он был лучшим и незаменимым помощником.
Указав на необходимость приведения идей смоленских отцов – основателей университета в соответствие "Положению о российских университетах"9, М. А. Рейснер хлопотал о согласии Наркомпроса на открытие университета и, добившись первого положительного решения, сам вёл в Смоленске 7 ноября 1918 года торжественное заседание, на котором было провозглашено создание университета. Рейснер же получил и удостоверение первого ректора университета в Смоленске, правда, в связи со своей загруженностью в Москве вскоре передал дела. Затем на протяжении нескольких лет Рейснер в числе других первых лекторов-профессоров приезжал в Смоленск для чтения лекций10.
Так, людей разного происхождения, разного общественного положения и даже сфер деятельности в революционную эпоху объединило одно страстное желание – влиять на становление нового строя жизни, формирование новых центров её, каковым и призван был стать создаваемый в Смоленске университет. Вскоре революционная романтика отошла на второй план, но дело строительства университета осталось яркой страницей в биографиях всех его создателей.
Именно Кибовского, Чаплина и Рейснера поистине можно считать отцами – основателями молодого университета в Смоленске. Память о них мы храним и сегодня.
М. В. Каиль, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России СмолГУ
